Мы должны понять, что многие наши проблемы связаны с политическими репрессиями того периода, говорит историк
Исторические документы, свидетельствующие о политических репрессиях в Советском Союзе, должны быть рассекречены полностью. Такое мнение в интервью Azattyq Rýhy выразил Мамбет Койгельдиев, доктор исторических наук, профессор, академик Национальной академии наук РК, руководитель Рабочей группы по изучению специфики и особенностей политических репрессий в Казахстане.
Напомним, в прошлом году с целью завершения реабилитации жертв политических репрессий была создана Государственная комиссия. Перед ней стоит большая задача восстановления исторической справедливости в отношении всех безвинно пострадавших казахстанцев. «Это не только обязанность государства, но и моральный долг общества», - заявил ранее Президент РК Касым-Жомарт Токаев.
– Мамбет Кулжабаевич, расскажите для чего создавалась Государственная комиссия по полной реабилитации жертв политических репрессий? Были ли примеры работы над реабилитацией жертв репрессий до этого?
– За этот вопрос брались еще в 1992 году. В задачи той комиссии входило дать оценку решениям ЦК Компартии Казахстана второй половины 20-х, начала 30-х годов. Решение комиссии было опубликовано в 1992 году, в газетах «Казахстанская Правда» и «Егемен Казахстан».
Должен сказать, комиссия провела очень важную работу по выяснению характера, целей и итогов деятельности советской власти в Казахстане во второй половине 20-х, начале 30-х годов. Это были годы реформ экономической, социальной, политической жизни общества. Надо сказать, что эти реформы дали плачевные результаты. Они окончились тем, что было потеряно около 49% казахского населения. Люди страдали от голода и болезней.
При анализе того периода отмечалось, что население Казахстана встретило эти реформы неодобрительно. Особенно связанные с конфискацией, оседанием и налоговой политикой советской власти. Это привело к восстанию населения республики 1929-1931 годов. Было 372 восстаний. Восстанием было охвачены практически все регионы Казахстана. В основном в восстании участвовало сельское население республики. Все, кто принимал участие в восстании были наказаны, были расстреляны и высланы в исправительно-трудовые лагеря. Это была страшная трагедия народа.
Комиссия 1992 года не занималась реабилитацией жертв политических репрессий. В результате деятельности комиссии было сказано, что репрессиям подверглось 105 тыс. казахстанцев. Из них 25 тыс. были расстреляны. А в результате голода и эпидемиологических болезней погибло 2.2 млн человек. Но вопроса о реабилитации пострадавших не стояло.
Еще при советской власти после смерти Сталина проводилась реабилитация жертв репрессий. Но этот процесс не завершился полностью. Конечно же, среди современного населения республики вопрос реабилитации давно и активно обсуждался.
24 ноября 2020 года Касым-Жомарт Токаев в принял указ о создании «Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий». Это стало большим событием для страны. Также комиссии были созданы и при областях. Их возглавляют заместители акимов областей.
Это очень важная работа. Документы, свидетельствующие о репрессиях были не до конца рассекречены. Большой пласт документов находился в различных органах: генеральной прокуратуре, судебных органах, областных архивах, архивах КНБ, МВД. Документы просто лежали до этого времени. Мало кто имел доступ и доходил до этих документов, чтобы понять суть тех репрессий.
То, что президент создал комиссию по полной реабилитации, именно полной реабилитации, нужно акцентировать внимание на этом, было очень своевременным и правильным решением. Дело в том, что этим вопросом должно заниматься именно нынешнее поколение, не оставляя этот вопрос на будущее. Мы понимаем, что чем сильнее мы отдаляемся от этих вопросов, тем больше теряются различные грани тех событий, забываются важные детали.
Мы видели своих отцов, жертв политических репрессий, мы говорили с ними. А следующее поколение не будет иметь такой возможности. Я думаю что этот вопрос имеет большое государственное и общественное значение. В отличие от предыдущей комиссии нам нужно пойти дальше. В том смысле, что мы должны до конца реабилитировать жертв политических репрессий.
Мы знаем, что в обществе без причин ничего не бывает. В основе общественного прогресса лежит преемственность. Мы должны понять, что многие наши проблемы связаны с политическими репрессиями того периода.
– Теперь у вас появился полный доступ к секретным документам. В каком они состоянии? О чём они могут нам рассказать?
– Документам уже более ста лет. Они повреждаются, рвутся и теряются. Сохранить их становится проблематично. Это очень ценные документы. Это память народа. Если мы потеряем эти документы, мы потеряем очень много.
При советской власти о политических репрессиях никто не говорил. Это была закрытая тема. Сейчас мы должны наконец разобраться и понять что произошло в годы политических репрессий. Необходимо до конца раскрыть эту тему. Речь идет не только о реабилитации, но и о полном раскрытии сути и причин процесса репрессий. Мы знаем, что произошло, но не понимаем, почему это произошло, в чем причины этой трагедии. Мы почему-то часто обходим эту часть вопроса. Поэтому эту тему нужно осмыслить до конца. Необходимо докопаться до причин. В этом нам могут помочь данные, которые мы добываем из архивов.
Уже нет коммунистической власти. Если мы не раскроем документы из архивов, то вопрос: от кого мы прячем причины этих катаклизмов, этой трагедии? В западных странах социалистического лагеря, начиная с Восточной Германии заканчивая Польшей уже давно рассекретили подобные документы. Они открыли данные для всех. В этих государствах созданы институты памяти, созданные на основе этих документов.
Теперь, я думаю что в результате деятельности нашей комиссии, мы сможем создать свои институты памяти.
– Какова ваша роль в комиссии?
– Наша рабочая группа называется «Рабочая группа по изучению специфики и особенностей политических репрессий в Казахстане». Задача нашей группы состоит в выяснении специфики репрессий в Казахстане. Мы пытаемся выяснить, что общего и в чем различия репрессий в Казахстане и остальных советских республиках.
– Я правильно понимаю, что большая часть работы комиссии состоит в научных исследованиях?
– Да, в основном в комиссию входят ученые историки, доктора наук. Конечно же, наша работа носит преимущественно научный характер. Без научного осмысления невозможно дать оценку этому процессу.
Мы даем рекомендации, заключение и уже на уровне правительства принимают определенные документы, постановления.
– С какими сложностями вы сталкиваетесь в своей работе?
– Должен сказать, я вот сейчас хожу по архивам – архивы КНБ, МВД, прокуратуры, архив Президента, никаких проблем нет. Во всех архивах самые лучшие условия для работы. Естественно, все еще есть не до конца рассекреченные документы и сейчас в рамках комиссии создана подкомиссия, которая занимается рассекречиванием документов. Пока что никаких проблем мы не ощущаем.
– Поможет ли появление комиссий в областях популяризировать историческую науку по всей стране?
– Эта работа не только для ученых в Нур-Султане и Алматы. Работа должна дойти до всего народа. Для этого работа в областях очень важна.
Они поднимают большие пласты очень важных документов. Кроме этого в областях появятся новые исследователи. Молодые люди будут вовлечены в работу. Они будут лучше знать историю своих регионов. Они будут лучше видеть и понимать местные проблемы. Поэтому для исторической науки страны это целое событие, новый важный этап. Это грамотное решение.
Матвей ЗУЕВ