В Минздраве спешно избавляются от опальных персон, считают эксперты
Сегодня ровно три месяца, как Алексей Цой занял кабинет главы Минздрава – официально. По факту его назначали в качестве кризис-менеджера, ведь в стране к тому моменту сложилась непростая ситуация – в аптеках и больницах прежде всего. В общем, все говорило о тяжелом наследии Елжана Биртанова, с которым предстояло очень долго разбираться, передает Аzattyq Rýhy.
Но со старыми кадрами реализовать задуманное, похоже, не представлялось возможным. Только на этот раз речь шла не о классической формуле «новая метла по-новому метет». Ведомство покидают те, кто успел так или иначе скомпрометировать себя. Это, если хотите, очищение имиджа.
«Карантин показал, что в работе Минздрава были допущены серьезные системные сбои, где имели место коррупционная схема, преступная халатность, некомпетентность и так далее. Сейчас проходит проверка деятельности Минздрава. Я думаю, что еще выявится немало моментов, которые дополнительно стимулируют кадровые перестановки. Главный санврач через тире был назначен главным вице-министром, кроме того, реформированы сами комитеты. Понятно, что не все вписываются в новую команду. Руководству Минздрава хочется иметь положительную репутацию, поэтому от некоторых фигур сейчас старательно избавляются», – уверен политолог Данияр Ашимбаев.
К коррупции и проверкам мы еще вернемся, а пока вспомним первые шаги новенького.
Цой начал работу бодро – под аккомпанемент бессмертной «Мы ждем перемен!». Тут же убедил ввести в стране повторный карантин, назвав его модным ныне словом «локдаун». Поделился лайфхаками по изготовлению масок для новорожденных, попытался разобраться со статистическими данными (попытка пока не засчитана), позавтракал с блогерами.
Последнее обстоятельство, кстати, многим пришлось не по душе. И речь, разумеется, не о том, что и как ел новоиспеченный министр. В разгар пандемии мило беседовать с блогерами… А вокруг коронавирус, пневмония и дети, страдающие редкими заболеваниями. Обратить внимание на этих малышей, напомню, тщетно пытается детский омбудсмен Аружан Саин, направляя тонны писем в адрес главы Минздрава.
Аружан Саин – Алексею Цою: Требую принять срочные меры!
Между тем встретиться с Цоем, даже без булочек и кофе, мечтали едва ли не все журналисты страны. Хотя бы для того, чтобы задать вопросы о нашумевшем Кодексе о здоровье и обязательной вакцинации.
Министр тем временем, постепенно обживаясь на новом месте, начал принимать все более решительные кадровые меры. Со стороны это выглядит зачисткой от «биртановщины». Одними из первых на вылет сыграли вице-министры Ляззат Актаева и Олжас Абишев. С последним все понятно: его подозревают в растрате 500 миллионов тенге при создании информационных систем. Его аппетиты мы разбирали отдельно с помощью инсайдеров. А вот уход главного санврача страны Айжан Есмагамбетовой можно назвать неожиданным. В ставшем для многих казахстанцев «карательным» кресле она просидела всего-то около полугода. Вместо нее на расстрельную должность пришел Ерлан Киясов, отлично знакомый самому Цою – по работе в системе Медцентра Управления делами Президента. То же можно сказать про Ажар Гиният, которую Цой в свои замы пригласил из этого же учреждения.
«Естественно, что новому министру со старой командой работать некомфортно, потому что он этим людям не доверяет, это и есть основная причина. Такая же модель поведения и в других министерствах. То есть человек, который приходит на позицию министра, по крайней мере на ключевые посты, ставит людей, с которыми работал и которым способен доверять в рабочей обстановке», – отметил политолог Максим Казначеев.
23 сентября в отставку ушла и настоящий старожил – Людмила Бюрабекова. Вице-министром она тоже проработала недолго, однако длительное время занимала другие руководящие посты в ведомстве. Это решение Цоя депутат Ирина Смирнова встретила едва ли не аплодисментами.
«Я обрадовалась, узнав, что вице-министр Людмила Бюрабекова ушла. Потому что, когда вся страна не знала, где достать лекарства, мы не видели Бюрабекову, которая бы навела там порядок. Хотя это можно было сделать! Она и до этого работала в фармации, и, когда она там работала, то фармацию сотрясали скандалы. До сих пор есть постоянные сбои поставки лекарств для больных с онкологией, а ведь они не могут ждать, для них дорог каждый день! Перерыв в получении лекарств равнозначен смерти. Однако Бюрабекова за это не переживала. Также часто бывают срывы в поставке лекарств для больных диабетом. И мы не видели больших стремлений к тому, чтобы наладить этот процесс. То, что было с коронавирусом, мы и так знаем. В это время Людмила Бюрабекова выступала о том, что анализ на ПЦР можно делать только в сети лабораторий «Олимп». Хотя все анализы можно было сделать и в других лабораториях. И когда одна из частных клиник также начала делать эти анализы по цене 5 500 тенге, в отличие от того, что нам предлагал Минздрав по 20 тысяч тенге, то с этой частной клиникой они начали судиться. Но клиника доказала, что имеет право делать такие анализы. Для чего государственный чиновник выступает и продвигает наиболее дорогие анализы для наших граждан? Я считаю, что это коррупционная составляющая, и она продвигала чьи-то конкретные интересы. Я считаю, что государственный служащий, чиновник, который работает за наши народные деньги, который должен служить народу, служил совершенно другим интересам», – утверждает депутат.
Возможное лоббирование интересов отдельных коммерческих структур – лишь верхушка айсберга, уверены наши спикеры. С былой командой, по их мнению, недостаточно просто попрощаться, их деятельностью следует всерьез заинтересоваться Антикоррупционной службе.
Ранее мы публиковали мнение экспертов относительно возможного участия экс-министра Елжана Биртанова в сомнительных операциях, в том числе по делу Олжаса Абишева.
«Биртанов знал о происходящем»: эксперты – о возможном участии экс-министра в хищениях
Кстати, наши инсайдеры сообщают, что бывший глава Минздрава покинул Казахстан (в качестве пункта назначения упоминается Австралия), но в подлинности этих данных мы еще не уверены.
«Есть определенные неформальные механизмы регуляции. То есть министр может и знать о возможных вариантах проведения коррупционных действий, но именно в целях обеспечения собственной безопасности может давать только устные поручения, которые нигде не зафиксированы формально. Согласно неформальной табели о рангах, одна из основных функций вице-министров, ответственных секретарей министерств заключается в том, чтобы своего шефа в таких делах просто прикрывать. Ответственность несет нижестоящая фигура, но при этом основным бенефициаром коррупционных действий могла выступать фигура, которая находилась выше. Это дополнительный аргумент тому, что антикоррупционная работа должна вестись на постоянной основе. То есть должны мониториться состояние счетов чиновников, состояние счетов ближайших родственников, друзей и так далее. Проблема заключается в том, что в рамках разовой кампании, связанной с коронавирусом, мы не сможем вскрыть всю коррупционную гробницу. Нам необходимо вести работу на постоянной основе, длительное время. Обычно на это уходит 1,5-2 года, чтобы серьезную фигуру можно было поймать на коррупции», – говорит Максим Казначеев.
Вспомните слова главы государства о том, что «министерство здравоохранения допустило ряд серьезных ошибок в управлении», а Правительство никак не контролировало деятельность ведомства. Вот и превратился Минздрав в главную в условиях карантина структуру – черную дыру, куда направлялись миллиарды бюджетных тенге, отчета по использованию которых мы не видим до сих пор.
«Я считаю, что нас ждут новые проверки. Я полагаю, что в мутной воде всегда есть возможность словить рыбу. Еще важный момент, что когда люди увольняются с госслужбы, то это еще ничего не значит, потому что в уголовно-процессуальном законодательстве есть понятие – привлекать за то, что ты, находясь когда-то на определенной должности, совершил нарушение. Вот в чем суть. К тому же было уже официальное сообщение от Президента о том, что были ошибки Минздрава, а это может явиться сигналом для Антикоррупционной службы, для Генпрокуратуры и Счетного комитета. Что такое ошибки, если перефразировать слова Президента? Это нарушения, которые повлекли причинение вреда, а это уже статья», – пояснил юрист Жангельды Сулейманов.
Теперь, когда все мы находимся в тревожном ожидании второй волны коронавируса, все в руках Алексея Цоя. Пенять на старую команду, ее тяжелое наследие теперь не удастся – новый министр окружил себя новыми людьми, хорошо знакомыми.
Правда, пока действия обновленного Минздрава не вселяют оптимизма.
«Пока оцениваю Алексея Цоя, к сожалению, никак. То есть ему еще необходимо время, чтобы выстроить работу министерства под форс-мажорную ситуацию с эпидемией. И ничего особо оригинального он пока не предложил. Кроме, конечно, пиара. Но пиара и у его предшественника Елжана Биртанова было тоже немало», – говорит политолог Максим Казначеев.
«Мы видим, что системных изменений в работе Минздрава не происходит – тот же курс, который был выбран при предыдущем министре, продолжает реализовываться. В начале года руководство Минздрава обсуждало вопрос о том, что будут сноситься 40 существующих больниц в Казахстане, а вместо них якобы построят 16 новых на принципах государственно-частного партнерства. А строительная компания затем будет управлять этой больницей. Эта схема уже вызывает вопросы. Это ведь земельные участки, строительные подряды, гигантские закупки. Снос 40 больниц и замена их на 16 новых может парализовать систему здравоохранения и привести к резкому ухудшению качества. Прошлое руководство Минздрава ругали за это, и оно воздерживалось от комментариев. Новое руководство на эту тему молчит! Таким образом, можно сделать вывод, что руководство Минздрава сменилось, а курс, который проводился – внедрение медицинского страхования, приватизация медицинских учреждений, непрозрачные решения в этой сфере – остается. Поэтому от смены министра и его команды ситуация, на мой взгляд, никак не изменилась», – считает политолог Данияр Ашимбаев.
Алтыншаш СМАГУЛОВА