Будущее майнинга в Казахстане туманно? Как крипторынок оказался в заложниках у энергетиков

Казахстан в 2021 году вошел в список лидеров по генерации криптовалют. Причем самая серьезная доля рынка – у «белых» майнеров. Осенью этого года правительство озадачилось регулированием крипторынка, который «отъедает» значительную долю энергопотребления в стране. О влиянии крипторынка на экономику Казахстана рассказал политолог Марат Шибутов, передает Azattyq Rýhy.

Отметим, что информационно-аналитический центр МГУ со ссылкой на данные Национального бюро экономических исследований (NBER) сообщил: максимум 10 тыс. инвесторов контролируют треть рынка биткоина. Что же касается криптогенерации, то рынок еще более концентрированный. 10% майнеров контролируют до 90% майнинговых мощностей биткоина. При этом 50% из них находятся во владении всего 50 пользователей (0,1%).

Для справки: По данным Forbes, осенью 2021 года Казахстан занял второе место в мире по добыче криптовалюты. Ранее, после того как Китай признал майнинг нежелательной деятельностью, Казахстан увеличил свою долю в мировом хешрейте до 18%. Кроме того, в Международном финансовом центре «Астана» были зарегистрированы криптобиржи, и даже появилась возможность приобрести недвижимость за криптовалюту.

Государство, видя такую тенденцию, объявило о введении с января 2022 года дополнительного тарифа для майнеров на электроэнергию — 1 тенге за каждый киловатт израсходованной энергии. Появились опасения, что перерасход электроэнергии приведет к увеличению выбросов вредных веществ в атмосферу. А в начале октября появился проект приказа Министерства энергетики «О некоторых вопросах электроустановок потребителей, осуществляющих деятельность по цифровому майнингу».

В приказе предполагается ограничить потребляемую мощность одной майнинговой фермы до 1 мегаватта. При этом суммарная мощность для майнинговых установок по стране не должна превышать 100 мегаватт.

– Недавно стало известно, что Казахстан занял второе место в мире по добыче криптовалюты. В стране благоприятные условия для такого бизнеса?

– Если мы возьмем предельные тарифы энергопроизводящих организаций в Казахстане, то из 47 компаний (по данным вице-министра энергетики РК – около 50 майнинговых дата-центров) у 15 из них тарифы в этом году меньше 8 тенге (0,02$) за киловатт*час. Это и угольные станции, и гидроэлектростанции, и даже газовые электростанции. То есть они дают цену, которая вполне устраивает майнеров, которым нужны цены в районе 4-7 тенге (0,0093 – 0,02$) за киловатт*час. Это преимущество Казахстана – большие объемы электричества по привлекательной стоимости.

– Как повлияют на существующий расклад новые правила игры (дополнительный налог и т. д.), которые власти Казахстана обещают ввести в будущем году?

– Я думаю, это сократит число легальных майнеров и заставит отказаться их от новых проектов. Я слышал, что их было достаточное количество, и они хотели закупать как минимум 2 гигаватта мощностей, но теперь будут расценивать наш рынок как ненадежный.

Теперь вместо крупных «белых» майнеров, которые платят налоги и покупают электроэнергию оптом, будет много маленьких «серых» майнеров, которые подключаются незаконно и никаких налогов не платят, не говоря уже о плате за электричество.

Как всегда, наше государство повело себя как слон в посудной лавке.

Тут еще важен длительный эффект – ведь наличие таких стабильных и крупных потребителей важно для энергетиков и позволяет им заключать долгосрочные контракты, привлекать инвестиции для модернизации, ремонта и расширения.

– Почему Китай отказался от этого вида дохода для бюджета страны, а для того же Ирана рынок криптовалют – важный ресурс?

– У КНР растущая, и без этого фактора, экономика, стремление снизить энергопотребление из-за загрязнения воздуха. Отдельный фактор – азартность китайцев, которые играют на рынке криптовалют. То есть для Китая крипторынок – проблема, потому что совмещается и сама инфраструктура в виде ферм, и рынок криптовалют, поэтому они «отжирают» ресурсы у реальной экономики.

Для многих других стран, в частности, развивающихся, сам майнинг как процесс – это одно, а криптовалюты – другое. У нас криптовалютами мало кто занимается, нет своих валют, так что это не затрагивает финансы в Казахстане. Зато мы можем строить у себя майнинговые фермы и сдавать их мощности в аренду тем, кто занимается криптовалютами. Для страны это означает фактически перепродажу электроэнергии на внешний рынок, экспорт услуг, который улучшает наш платежный баланс.

Есть еще один аспект, правда, неочевидный, майниниговые мощности можно применять для разных вычислений, если они совместимы с исходными алгоритмами, заложенными в схему. При желании и соответствующем программном обеспечении можно из них сделать суперкомпьютер с распределенными мощностями и считать на нем что угодно. Но это не всем удается.

Что касается Ирана, то для страны важны майнеры, потому что государство под санкциями, а рынок криптовалют позволяет их обходить. Это дорогого стоит.

– Данные КЕГОКа (компания, выполняющая функции системного оператора и оператора магистральных электрических сетей Казахстана) расходятся. Недавно компания сообщала о резком приросте потребления электроэнергии майнерами свыше тысячи мегаватт. И при этом предполагается довести суммарную мощность электроустановок для майнинга до уровня потребления не более 100 МВт. Разница огромная.

То есть, если предположить, что майнинг приносит хороший доход «Самрук-Казына» и госбюджету, то зачем так резать?

– У нас очень большие проблемы с вводом новых мощностей – фактически за 30 лет мы ввели только Мойнакскую ГЭС и несколько газовых электростанций на западе страны.

К тому же постоянно ограничивали энергетиков, не давая повышать тарифы. Вот пришли к моменту, когда мощностей не хватает по разным причинам – где-то износ оборудования, где-то газа не хватает, потому что его продают на внешний рынок, где-то воды нет в водохранилище из-за засухи. Все наложилось, и в стране проблемы.

– Вытягивает ли сейчас энергосистема РК аппетиты майнеров и традиционных потребителей?

– Сейчас не очень, поэтому в Казахстане кому-то будут ограничивать потребление. Причем это будут делать по степени политического влияния – у майнеров и сельских жителей его мало, поэтому их ограничат, важные предприятия и крупные города не будут ограничивать.

– Связаны ли новости о росте объемов генерации криптовалют в Казахстане и заход инвесторов из ОАЭ в энергосистему страны?

– Нет, это разные вещи. Арабы скорее привлечены нашей схемой стимулирования альтернативной энергетики – она привлекательна для инвесторов. Фиксированный закуп с очень высокими ценами в 4 и 6 раз выше, чем у угольной генерации, позволяет окупиться и получить большую прибыль быстро. Ну, а мы за все это заплатим в тарифах.

Проблема в том, что майнеры платят за электроэнергию сами, а в случае арабских инвесторов – за все будем платить мы.

– На данный момент криптомайнинг выглядит как отдельный глобальный финансовый контур, где валюта – это киловатт-часы. Может ли нерациональная машина оформиться во что-то более полезное для мирового народного хозяйства, или для отдельных стран?

– Как минимум, это помогает проводить разные сделки там, где традиционным финансам сложно. А так это нормально – к примеру, сейчас используются такие сложные финансовые инструменты и в таких объемах, что у них практически нет обеспечения в виде активов.