Пациент на двери, «придирки» журналистов и светлое будущее армии

Я связался с начальником пресс-службы Таразского гарнизона медиацентра Министерства обороны Диной Мухариновой, чтобы получить короткий комментарий всего лишь по одному вопросу: почему пострадавший при взрывах в воинской части в Байзакском районе Жамбылской области получает лечение, лежа на двери,  передает Azattyq Rýhy.

Но разговор с этим, безусловно, профессионалом своего дела оказался продолжительным и гораздо более содержательным. И, мне показалось, что это в итоге – беседа двух людей, болеющих и переживающих за наших военных. За тех, кого ранее я уже называл героями.

Для тех, кто упустил, коротко напомню: разглядывая фотографии из больницы, где лечатся пострадавшие военные, я заметил, что один из них лежит на двери. Данный факт, разумеется, меня, мягко говоря, озадачил. В комментариях многие казахстанцы указывали на то, что это была экстренная госпитализация, потому, мол, разместили так. Другие говорили, что больному с такой травой позвоночника нужна любая твердая поверхность – почему бы и не дверь… Я же все время думаю об одном: как случилось, что за 30 лет мы не сумели создать мало-мальски нормальных условий в такой в буквальном смысле жизненно важной сфере, как здравоохранение? Знаете ли вы случаи, когда на хваленом Западе пациента размещают на двери со словами: «Ему нужна любая твердая поверхность». Нет же, там размещают на специальные, давным-давно созданные для пациентов с подобными травмами кроватях.

Со многим из этого, думается, моя собеседница согласна. Жаль только, что не такие люди в погонах принимают большие решения…

– Как случилось, что пациент Кушеков не на спецкровати, а все-таки на двери? Этот факт ведь вами признается?

– Потому что в военном госпитале города Тараза нет специального щита для нейрохирургических пострадавших. Госпиталь имеет только отделение терапии, где лежат с бронхитом, гастритом, и хирургия, где аппендикс вырезали, гнойник удалили, рану зашили.

Нейрохирургические отделения у нас имеются в военных клинических госпиталях города Алматы и Нур-Султана. Там большие клинические многопрофильные госпитали. Везти туда смысла нет, поскольку его жизни ничего не угрожало, а мест в городской больнице в тот момент было критически мало. Вы сами понимаете, какое поступление было. После того, как ему диагностировали его диагнозы, было принято решение, что он абсолютно ровно, спокойно и без нервотрепки может находиться в военном госпитале, потому что ему сейчас нужен только покой. И почему бы нам, военным, не использовать просто твердую поверхность, абсолютно ровную, ту, которая ему нужна, для того, чтобы просто сохранять покой.

В госпитале ему обеспечен уход, необходимые витамины, обезболивающие. Там пациентов гораздо меньше, чем в городской больнице. Тем более, что этот пострадавший специфического лечения не требует. Поэтому критической позиции я в этом не вижу. Я считаю, что это уже придирки. Ведь главное ему нужно было обеспечить твердую позицию для фиксации тела.

– То есть факт того, что пациент лежит на двери – это на ваш взгляд придирка, я правильно понимаю?

– В данной ситуации гораздо важнее обеспечить человеку твердую поверхность к его диагнозам «перелом двух позвонков», чтобы обеспечить покой. Если нет щита, что же нам его ложить…

То есть эта дверь установлена на обыкновенную госпитальную койку. Койка сетчатая, металлическая. У других пациентов сверху сетки лежит пружинный матрас, который похож на ортопедический. Его ни в коем случае на ортопедический матрас нельзя класть. На голую сетку его тоже не положишь. Почему бы не применить любую твердую поверхность, которую возможно в тот момент применить, чтобы обеспечить ему фиксацию позвоночника.

– Хорошо. Можно уточнить еще одну деталь? Верно ли я понял, что до сих пор данное медучреждение с пациентами, у которых подобного характера травмы, не сталкивалось? То есть с травмой позвоночника в данное медучреждение пациент прибыл впервые? 

– Вы имеете ввиду именно подобные травмы?

– С травмами, как у Нурбека Кушекова.

– Да, нейрохирургических, с подобного рода травмами, подобных этой травме позвоночника в госпиталь не прибывали. Если подобного рода ситуации складываются, или, к примеру, госпитализация была бы лучше в городскую больницу, но на моей памяти с такими травмами в госпиталь еще не клали. Госпиталь предназначен для лечения военнослужащих Таразского гарнизона в двух отделениях – терапия и хирургия. Еще есть военная поликлиника, но это уже для тех, кто пришел, пожаловался, выписали, таблеточки – ушел.

– На ваш взгляд, для обеспечения здоровья, сохранности жизни военнослужащих данного гарнизона достаточно ли двух отделений, представленных в упомянутом вами медучреждении, а именно хирургии и терапии?

– Возможно, недостаточно, но в таких случаях у нас есть два прекрасных многопрофильных госпиталя в городах республиканского значения – Алматы и Нур-Султан. Когда есть необходимость, то всегда можно, допустим, транспортировать туда. Но сейчас, в данной ситуации, его жизни ничего не угрожает – этому пациенту, непосредственно Нурбеку Кушекову. Нет необходимости его везти в Алмату, ближайшую, за 600 км, если ему просто нужен покой.  Поэтому, смотрите, Тараз – областной город, небольшой, воинские части. Госпиталь обеспечивает потребности в лечении военнослужащих. Да, согласна с вами, что было бы, конечно, неплохо, чтобы в Таразе был большой многопрофильный госпиталь. Но позволяют ли нам финансы нашей страны для того, чтобы в каждом городе вот такого областного масштаба (были такие госпитали – AR)? У нас ведь таких городов много и везде воинские части.

Мы когда-нибудь, я надеюсь, придем к тому, что у нас будут прекрасные, более развитые госпитали, но в данном случае, на момент нынешнего времени, этот госпиталь вполне обеспечивает и лечение, и процесс выздоровления.

– Я крепко надеюсь, что мы дойдем когда-нибудь до этого уровня. И что я, будучи 34-летним гражданином Республики Казахстан, застану это время, когда у нас в каждом городе будут нормальные условия для лечения.

– Видите, армия – это же не отдельное государство.

– Я понял, Дина. Хотел еще один момент уточнить. Вот мы с вами сейчас говорим на тему того, что страна большая, городов много и очень сложно обеспечить всем. Согласен полностью. Но здесь ведь речь идет о том, что подобных баз, так скажем по-обывательски, повышенного риска, с сопутствующим риском получения определенных травм, не так много в стране. Поэтому нет ли в планах, в том же комплексном плане, который разрабатывался долго и теперь реализуется, намерений по обеспечению военнослужащих учреждениями, соответствующими всем стандартам?

Речь о том, что подобные объекты, где хранятся боеприпасы, являются стратегическими и повышенного риска. При этом в ближайшем крупнейшем городе, мы понимаем, есть всего 2 отделения – хирургия и терапия. Допустим, человек упал, у него травма позвоночника, смещение. Мы же не можем и следующие 30 лет класть больных на двери...

– Здесь на ваш вопрос, есть ли в планах, я, как военнослужащий, находящийся в войсках, не могу отвечать за Министерство обороны, потому что они в Нур-Султане. Я надеюсь, предполагаю, что такое в планах есть. Как есть и план расширения территории полигона, улучшения оснащения полигонов и воинских частей средствами и оборудованием. Но я не могу вам говорить как, потому что это же планируют генералы, военачальники, а я нахожусь в Таразе.

– Простите, может, за излишние эмоции, но моя логика очень простая: чтобы ребята, которые носят погоны, не лежали на двери. То есть это те люди, которые без сарказма и преувеличения, являются героями…

– Вы поймите, я верю искренне… Я люблю нашу армию, служу в ней 22 года, и я наших военных ребят обожаю. Это те люди, которые молча тянут свою лямку, не требуя наград, не требуя званий. Я стою с ними в одном строю и поверьте, когда я внутри воинской части, я всегда себя чувствую человеком. Мне всегда помогут донести тяжелую сумку. А оказываясь за пределами части я сталкиваюсь с не военными людьми, и я отчетливо вижу, как они отличаются от военных. И я абсолютно убеждена, что военные, как вот вы говорите, да, действительно, это достойные люди, но то, что пока у нас нет таких условий, так ведь и страна в целом, у нас везде есть некоторые проблемы, в том числе и в армии. И если мы стремимся к улучшению благосостояния, то мы должны всей страной: будет во всей стране хорошо, хорошо и у нас в армии будет. И щиты будут, и специальные распорки будут, и какие-то кровати, на кнопочку нажимаешь, и она тебя там и подтянет, и помассирует. Все это будет. Но, мы пока не можем сделать мощный экономический рывок. Я точно знаю, что у наших военачальников в Нур-Султане в планах, конечно же, есть все это: и закуп, и оснащение, и оборудование. Дайте вот просто этому сбыться, дайте время.