Эдуард Эдоков: Казсодержание в автопроме – это казахстанский воздух в колесах

Автомобильная отрасль страны на удивление быстро встала на рельсы. За 11 месяцев, по данным Союза предприятий автомобильной отрасли «КазАвтоПром», в стране нисколько не снизилось, а напротив, выросло производство автомобилей в 1.5 раза – с конвейеров сошли около 70 тысяч новых машин. Вместе с выпуском, что удивительно для кризисных времен, растет и спрос. Казахстанцы за этот карантинный год купили почти 80 тысяч авто, что на четверть больше прошлогоднего показателя. Застоя, ослабления тенге, проблем с поставками комплектующих и вынужденных каникул будто не было и в помине. С чем это связано – кризис обошел стороной наш автопром или он так легко с ним справился? Об этом корреспондент Azattyq Rýhy поговорил с председателем независимого автомобильного Союза Эдуардом Эдоковым.

– Эдуард, чем можно объяснить такие чуть ли не рекордные показатели?

– Спрос на автомобили существует всегда, даже в кризис. Сейчас какая ситуация? Последние несколько лет после того, как были введены заградительные пошлины, я их называю «автомобильные оброки» – это утилизационный сбор и первичная регистрация, которые в совокупности могут достигать 10 тысяч долларов. Раньше ввоз подержанных авто в Казахстан составлял до 300 тысяч машин, если мне не изменяет память. Сейчас хорошо, если хотя бы 50 тысяч завозят.

В итоге после всех этих введенных пошлин какая-нибудь трехлетняя японская легковушка в США, к примеру, стоит 5 тысяч долларов, а чтобы ввезти ее в Казахстан, еще 15 тысяч долларов придется заплатить за растаможку, первичную регистрацию, утильсбор. Посчитать и прослезиться можно.

– В итоге выходит, что спрос превышает предложение и оттого в плюсе официальные дилеры?

– Да, законы рынка так работают. Спрос есть, а предложение резко сократилось. Машины покупали, покупают и будут покупать, но уже не в тех количествах. Сейчас рынок, лишенный естественного притока пусть даже подержанных авто, начал вариться в собственном соку. А этот приток обновлял наш рынок. Да, трехлетними, пятилетними авто, но тем не менее это было обновление. И на этом фоне наши производители заявляют, мол, выпуск, продажа увеличились на столько-то процентов. Но здесь надо понимать, если у вас было 0, а стало 1, то произошло увеличение на 100%. Это лукавая статистика, поэтому здесь надо смотреть в динамике за последние 10 лет, к примеру. Заявления о том, что продажи растут, что все замечательно, конечно, не лишены правды, но я бы не сказал, что это так замечательно и хорошо.

– Почему?

– Во-первых, потому что так называемый автопром ничего не производит, просто собирает. Автопромом это назвать сложно, потому что на самом деле это должен быть промышленный комплекс, который что-то производит. Была, к примеру, железка, а стала крылом автомобиля, были химикаты, а стали резиной, был силикат, а стало стекло. Вот это производство, а то, что делается у нас – это интересная схема ухода от налогов.

Как работает наше так называемое производство? К примеру, мы заключаем с корейскими дилерами договор о том, чтобы они отправили нам не готовый автомобиль, за который мы должны заплатить пошлину условно в 20%, а немного разобранную машину в виде запчасти, за которую можно заплатить уже не 20%, а всего 5%. Быстрым движением руки автомобиль превращается в набор запчастей, который облагается гораздо низкими таможенными ставками. И вот весь наш автопром работает по такой схеме. Это не автопром, это сборочное производство, которое как было 15 лет назад, так и осталось. Обещания автосборщиков локализовать, то есть что-то производить здесь, так и остались обещаниями. Они все ввозят разобранные машинокомплекты, собирают их здесь и продают.

В этих 70 тысячах произведенных в этом году машинах каков процент казсодержания? Ну, может казахстанскую жидкость в бачок омывателя зальют, казахстанский воздух закачают в колеса, аккумулятор могут поставить казахстанский. И на этом все.

– Есть ли будущее у казахстанского автопрома?

– Как бы мы ни старались и ни хотели, боюсь, что у Казахстана шансов практически нет выйти на какое-то нормальное производство. Во-первых, глобальную конкуренцию никто не отменял. Производить автомобили в Казахстане будет дорого. Во-вторых, даже если мы произведем замечательный казахстанский автомобиль, то куда и кому мы будем их продавать? Авторынок жесткоконкурентный. Для того, чтобы функционировал и оправдывал себя завод полного цикла, нужно, чтобы он производил и продавал 150-200 тысяч авто в год. У нас же 70-80 тысяч авто производят и продают в год. Казахстанский рынок не осилит 200 тысяч машин в год. У нас в самые лучшие, жирные годы продавалось 150-160 тысяч машин, это когда мы раскидывали нефтедоллары направо и налево.

Так вот, даже если мы произведем авто, продавать их будет некому, потому что в России осталось 25 автозаводов. Мы с казахстанскими машинами не нужны им абсолютно, им свои некуда девать. Китай – крупнейший производитель авто в мире, он сейчас опережает всех. В Кыргызстане покупать новые автомобили не будут. Не говорю про Туркменистан, Таджикистан. Узбекистан закрыт для внешних автомобилей. Они путем жесточайшего закрытия своих границ для внешних авто за 10-15 лет подняли свой автопром. Им нужно отдать должное.

И третий момент – у нас практически утеряны профессиональные компетенции. На заводе должен работать токарь, слесарь, фрезеровщик. Их пора в Красную книгу заносить, потому что профессионалы высокого уровня – это те советские дяденьки, которые уже дедушки. А новых специалистов не появляется, потому что токарю надо три года учиться, а потом еще 5 лет опыта набираться. Плюс современные технологии – это мощные, дорогие машины. А завод полного цикла стоит около 500 миллионов долларов. Это огромнейшие средства. Нет шансов у Казахстана в автопроме. Мы можем быть в туризме, сельском хозяйстве, например, но в научных, высокотехнологичных индустриях мы, к сожалению, не сможем конкурировать.

– Благодарю за беседу.

Ромина МАКАРИМОВА