Женщины за решеткой: как живут осужденные в казахстанских колониях

Женские колонии в Казахстане – это особый мир за колючей проволокой, где переплетаются наказание и материнство, боль и надежда. За решеткой на сегодня находятся более 2 тысяч казахстанок. В тюремных стенах они не только отбывают наказание, но и рожают и растят детей. За что чаще всего они мотают сроки, какие условия ждут их в местах лишения свободы, где рожают заключенные и что ждет их детей, расскажем в материале Azattyq Rýhy.

В Казахстане работают 6 женских колоний: в Алматы, Шымкенте, Атырау, Караганде, Петропавловске и Абайской области. В них сейчас содержатся более 2 тысяч женщин от 18 лет и старше.

Существование этих мест доказывает, что преступления не имеют гендера. Женщины так же, как и мужчины, совершают убийства, торгуют наркотиками, участвуют в разбоях и занимаются мошенничеством.

Только в прошлом году было зафиксировано 56 преступлений, совершенных казахстанками, из них 52 – тяжкие, 3 – особо тяжкие, 1 – небольшой тяжести.

«В основном женщины отбывают наказание по статье 190 – это мошенничество. Также часто встречаются экономические статьи – это в основном сотрудницы банков, менеджеры, кассиры, бухгалтеры. И малое количество – наркотики, воровство, убийства», – перечислила журналист Дина Балхашкызы.

По ту сторону колючей проволоки

Наша собеседница – журналист Дина Балхашкызы – не понаслышке знает, что происходит за тюремными стенами. В 2008 году ее осудили на 8 лет – тогда ей вменили посредничество в даче взяток чиновникам за незаконное получение квартир. Женщина провела в колонии без малого 4 года и вышла на свободу по амнистии, после чего много лет добивалась наказания других фигурантов того дела, которые избежали какого-либо наказания.

В беседе с нами она рассказала, в каких условиях содержатся женщины в колониях.

«Все здания колоний очень старые. В некоторых колониях построили новые корпуса. В целом, в колониях чистоту и порядок наводят сами женщины. Думаю, в мужских колониях все более строже, а в женских сами осужденные стараются навести порядок и чистоту», – рассказала она.

Особая тема – беременные женщины и матери с детьми. Рожают женщины не в колонии, так как там нет условий для этого. Их под конвоем вывозят в роддом, а после родов привозят обратно в колонию. Ребенок при этом остается с мамой.

«Рожают осужденные женщины в ближайших к колонии роддомах. Причем на прием выезжать очень сложно, потому что все автозаки настолько устарелые, что не годны для перевозки не то, что беременных женщин, а вообще людей. Поэтому беременных даже на прием возить сложно. Рожают они, конечно, в роддоме, как и все нормальные женщины, только на руках наручники – их пристегивают, или идут женщины-конвоиры, которые в форме присутствуют. Условия послеродового ухода тоже очень сложные. Женщины сами себе и друг другу помогают, чтобы смягчить этот период», – рассказала Дина Балхашкызы.

После родов ребенок может оставаться с мамой до определенного возраста. После – малыша забирают родственники либо его отправляют в детдом.

«Раньше дети оставались с матерями до трех лет, сейчас продлили до 4 лет. Если у осужденной есть супруг или родные, то ребенка сразу, как только ему исполняется 4 годика, забирают и передают родственникам. Для ребенка это очень сложно, а для матери – еще хуже. А если у тебя никого нет на свободе, кто бы мог позаботиться о твоих детях, их передают сразу в детский дом. Сколько раз мы видели такую ситуацию. Это самое сложное, это самая тяжелая ситуация. При мне это происходило много раз. Потом на каждый праздник детский дом их привозит к матерям.

Это очень больная тема, знаете, когда тебя лишают твоих детей, когда женщины рожают и потом исполняется четыре годика и ребенка забирают автоматом в детский дом. Хуже этого я ситуации в жизни не видела, это самое тяжелое. Все 500 женщин – все мы ревели, когда забирали ребенка. Это все перед глазами женщин происходило, поэтому это очень сложная тема. У меня у самой девятимесячный ребенок тогда остался на свободе, с моими родителями, с родителями супруга и поэтому для меня эта тема очень тяжелая», – рассказала журналист Дина Балхашкызы.

Почему нужно изменить условия содержания женщин за решеткой?

Адвокат Александр Каплан считает, что в стране следует смягчить условия содержания в колониях беременных и женщин с детьми. Ведь когда женщина попадает за решетку, вместе с ней право на свободу теряют и ее дети. Пока осужденные отбывают свои сроки, их малыши растут за решеткой, словно тоже получили срок, поэтому вполне резонно возникает вопрос – почему наказание несут и те, кто ничего не совершал – дети, для которых первые годы жизни проходят в окружении решеток и охраны?

«В женских колониях, конечно, условия более мягкие, чем в мужских колониях. В целом, климат в них мягче. Но я считаю, что условия содержания женщин должны быть смягчены, но это касается только тех женщин, у которых есть дети. Из моей практики и из практики моих коллег многих женщин сажают, когда они либо уже имеют малолетних детей, либо беременны и в колонии рожают. Они там рожают и продолжают сидеть, их дети там же в колонии сидят. К примеру, в колонии Жаугашты есть даже так называемый детский сад, в котором сидят дети этих женщин. И здесь, по сути, суды, которые рассматривают замену наказания, могли бы рассматривать вопрос замены наказания таким женщинам на наказание, не связанное с лишением свободы. Потому что не только женщина отбывает наказание, но и ребенок. А его то за что? А суды этого не делают. И у нас, к сожалению, очень инквизиционная судебная система в этой части, потому что она, несмотря на рождение детей, оставляет и детей, и матерей в колонии. Это ужасно», – убежден адвокат Александр Каплан.

Дина Балхашкызы тоже считает, что в колониях нужно смягчать условия содержания и вместо того, чтобы просто изолировать, можно создать возможности для реабилитации.

«Это необходимо, потому что женщины – это матери, это жены, дочери и к ним должен быть более гибкий и человечный подход. А условия содержания в колониях оставляют желать лучшего. Можно было бы открыть больше производств прямо в колониях, где женщины могли бы работать, погашать иски и приносить пользу обществу даже сидя за решеткой. Это стало бы шагом к более гуманной и эффективной системе исполнения наказаний», – уверена она.

Работает ли система реабилитации?

Оказавшись на свободе, многие бывшие заключенные сталкиваются с еще одним испытанием – жизнью после колонии. Особенно тяжело приходится тем, кто провел за решеткой долгие годы: у них нет поддержки, дома, стабильного дохода. В таких условиях отсутствие эффективной системы реабилитации становится критической проблемой.

«Система реабилитации не только среди женщин, а среди всех осужденных, включая мужчин, она не работает. Человек выходит из колонии и ему нечем заняться и некуда идти. Особенно те, кто на длительные сроки приговорены: они из колонии выходят и у них ни семьи, ни жены, ни мужа, ни детей, никого нет. Им не на кого опереться хотя бы первое время и люди пропадают просто. Иногда они назад в колонию возвращаются опять, совершив преступление, потому что ни денег у них нет, ни перспектив. Иногда на какие-то работы базовые устраиваются, но реабилитации никакой нет и это очень плохо. Люди не могут выровнять свою жизнь после отбывания наказания», – подчеркнул адвокат Александр Каплан.

Дина Балхашкызы тоже отметила, что формально о реабилитации говорят много, но на практике – это почти всегда путь в одиночку, без поддержки и без права на новую попытку.

«Я, как человек, прошедший этот путь, могу сказать, что никакой не то, что действующей эффективной системы реабилитации – ее вообще нет, этой реабилитации. Она отсутствует полностью. Женщина, на которой стоит клеймо осужденной, не имеет возможности получить нормальную работу, потому что везде справку требуют. Я доказала свою правоту и работаю по своей профессии. А если человек не сможет противостоять каждодневному гнобению общества о том, что он осужденный, человек просто уйдет в никуда и сопьется, потому что нет возможности реабилитироваться, нет возможности дальше жить», – говорит она.

По ее словам, у нас много правозащитных организаций, но на деле они берут осужденных под свою защиту и опеку лишь формально.

«Защитных организаций очень много, но на практике я лично видела, что они просто номинально заходят в женскую колонию, но ничего не выполняют. Никакой защиты прав женщин или в целом людей не происходит. Это те люди, которые через свои же созданные организации якобы берут под защиту осужденных, но на самом деле они ничего ровным счетом не делают для них. В год один раз на восьмое марта пластиковую розочку подарят максимум. Поэтому их работа – это просто формальность.

Сколько раз я им лично писала и ни один из них не мог прийти, принять на личный прием. Они принимают один раз в год женщин в личном приеме. Какие-то бумаги от них собирают, и я больше, чем уверена, что они эти бумаги собирают просто для галочки и защитой прав не занимаются. Даже адвокаты с громкими именами заходят в колонию, только чтобы заработать хайп на них», – рассказала Дина Балхашкызы.

Система наказания в Казахстане нуждается не только в строгом контроле, но и в человечности. Женщинам, особенно матерям, нужно давать шанс – на исправление, на возвращение в общество, на нормальную жизнь снаружи. Система должна не только наказывать, но и помогать начинать заново. Ведь каждая история женщины, оказавшейся за колючей проволокой, – это не просто строка в уголовном деле, а судьба, часто сломанная, но не потерявшая надежды. И рядом с ними – их дети, которые, не совершив ничего плохого, тоже вынуждены жить в условиях лишения. Эти малыши делают первые шаги по холодным тюремным коридорам вместо теплого дома и детской площадки. Поэтому сила системы – не в жесткости, а в умении вернуть человека к жизни.

Автор: Дана Мансур