Казахстанский эксперт высказал свое мнение касательно разгорающегося азербайджано-армянского конфликта
Карабахский конфликт является «кровавым итогом» произвольного манипулирования национальным вопросом в этом регионе со стороны Кремля в период позднего СССР, так как процессы «горбачевской перестройки» открыли этот «ящик Пандоры» межэтнических проблем, не предложив эффективных и мирных их решений. Такое мнение озвучил политический аналитик Айдар Амребаев в своей статье «Экспертный взгляд на азербайджано-армянский конфликт», которую публикует Azattyq Rýhy.
«Мы вновь стали свидетелями разворачивания горячего конфликта между Арменией и Азербайджаном по вопросу статуса Нагорного Карабаха. Эта проблема имеет свои глубокие этнокультурные, исторические истоки. Эта территория за большой по историческим меркам период переходила из рук в руки, меняя собственную идентичность в зависимости от складывающейся геополитической конъюнктуры. Поэтому утверждение о том, что она имеет какую-то цельную, однозначно определенную и непрерывную этногенетическую (армянскую или тюркскую), историко-культурную традицию, является весьма спорным и некорректным.
Ясно одно, что и народ этой области Южного Кавказа, и территория стали заложниками геополитических интересов и результатом внутриполитических игр различных групп влияния в странах, оставшихся на осколках бывшей советской империи. Можно сказать, что данный прецедент является «кровавым итогом» произвольного манипулирования национальным вопросом в этом регионе со стороны Кремля в период позднего СССР, так как процессы «горбачевской перестройки» открыли этот «ящик Пандоры» межэтнических проблем, не предложив эффективных и мирных их решений.
Если исходить из принципов международного права, то они регламентируют два возможных, но в данном случае конфронтационных, алгоритма решения данного вопроса:
В первом случае это означает насильственное отторжение непризнанной в качестве международного субъекта территории НКАО (Нагорно-Карабахской автономной области) из состава Азербайджанской Республики с дальнейшим присоединением к Республике Армения как единокровной «материнской страны». Данный вариант противоречит сложившемуся положению и международно признанным границам государств. Эта ситуация в определенной степени схожа и представляет собой результат, открывшегося в результате крымского кейса прецедента игнорирования норм международного права, который реализовала Россия, присоединив территории чужого государства под предлогом «воссоединения с единокровным русским населением». Такова же логика армянского руководства в Ереване, которое выступает стороной конфликта, несмотря на то, что юридически не имеет на это никаких оснований. Это внутренний вопрос Азербайджана, – урегулировать отношения центра и провинции этой страны.
Второй алгоритм опирается на нормы существующего международного правового принципа отстаивания территориальной целостности государства. В данном случае Азербайджанской Республики. В правовом отношении действия азербайджанской стороны по умиротворению «мятежной провинции» являются оправданными, хотя и жесткими, насильственными, что может быть осуждено международным сообществом, например, в отношении соблюдения прав человека на территории НКАО.
Очевидно, что руководство в Баку должно было изначально с момента обретения суверенитета и оставшегося в наследие от СССР застарелого конфликта интересов, осуществить необходимые гуманитарные мероприятия по интеграции анклавной территории Нагорного Карабаха, но этого не было сделано. И сегодня мы наблюдаем регулярную эскалацию напряженности вокруг этой темы. Еще и с участием внешних игроков, что «добавляет перца» в развернувшиеся события. В плане примера из международной практики, можно привести достаточно показательный кейс с китайским Синьцзяном, где центральное правительство в Пекине однозначно отстаивает принцип территориальной целостности Китайской Народной Республики и достаточно жестко интегрирует местное население в состав единого государства, не смотря на критику со стороны международного сообщества ограничений в правах местного населения.
Таким образом, данный конфликт, переросший из «внутреннего вопроса» Азербайджанской Республики в международный с участием третьей, выразившей заинтересованность в силу этнической общности, страны, – Республики Армения, значительно усложнил ситуацию. Как отметил шведский исследователь Сванте Корнелл, «из всех кавказских конфликтов карабахский конфликт имеет наибольшее стратегическое и общерегиональное значение. Этот конфликт — единственный на территории бывшего Советского Союза, в который непосредственно вовлечены два независимых государства. Более того, в конце 1990-х годов карабахский конфликт способствовал формированию на Кавказе и вокруг него противостоящих друг другу группировок государств».
В настоящее время, с нашей точки зрения, эскалация напряженности является следствием участия в нем «за спиной» конфликтующих сторон – крупных внешних игроков, таких как Россия и Турция, а также имеющего геостратегическое и историко-культурное основание для участия в нем – Ирана. Существуют также и опосредованные заинтересованные внешние силы, такие как США, Европейский союз, страны постсоветского пространства.
Ситуация обостряется тем, что в настоящий момент она вышла из разряда «внутренних конфликтов» постсоветского пространства и не может быть «умиротворена» только усилиями самих новых независимых стран, – Азербайджана и Армении при модерировании бывшей метрополии, – России. В нее достаточно активно вмешалась на стороне Азербайджана растущая региональная держава – Турция. Большое мотивирующее значение для Армении имеет и активность влиятельной армянской диаспоры за рубежом в таких странах, как Франция, США. И эти новые силы усиливают конфликтогенность ситуации.
С моей точки зрения, прежние форматы регулирования вряд ли уже способны каким-то образом повлиять на ее дальнейшее мирное развитие. Я имею в виду ту же Минскую группу Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) при посредничестве России, Франции и США. Эти страны имеют прямую заинтересованность, если не в разжигании конфликта, то в его «медленном тлении».
Я считаю, что для объективного посредничества в данной ситуации необходимы более отстраненные от непосредственного участия в региональных делах акторы, например, Скандинавские страны и бывшие советские республики Прибалтики, которые пользуются большим доверием у обеих сторон конфликта и обладают потенциалом принципиальности в отстаивании норм международного права и опытом посредничества в эпоху «холодной войны», например, та же Финляндия.
Для Казахстана данный конфликт хоть и не является «родным», но, тем не менее, представляется важным прецедентом в плане потенциального отстаивания принципов территориальной целостности и разработки эффективных международно-правовых механизмов их отстаивания в условиях международной турбулентности. Кроме того, наша страна стоит перед дилеммой высказывания своей позиции в двух ипостасях, и как участника Организации Договора о коллективной безопасности, в которой участвует Армения и при определенных условиях может призвать к помощи союзников по этому военному блоку, и в качестве участника Совета сотрудничества тюркоязычных государств или так называемого Тюркского совета, в котором сотрудничают, наряду с другими государствами, Казахстан и Азербайджан.
Очевидно, что ситуация для нас является достаточно щепетильной и одновременно представляет определенное «окно возможностей» для миротворчества в этом серьезном конфликте. Недавно в своем выступлении на дебатах высокого уровня на 75-ой Генеральной ассамблее ООН Президент Республики Казахстан Касым-Жомарт Токаев обратил внимание международной общественности на потенциал Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), который по аналогии с известным ОБСЕ, может оказать влияние на снижение уровня напряженности на Южном Кавказе и посадить за стол переговоров армянскую и азербайджанскую стороны, как это когда-то удалось сделать Первому Президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву в ситуации конфликта Индии и Пакистана».