Несмотря на множество проблем в работе, они не оставляют природу без защиты
В 48 километрах от города Риддер в Восточно-Казахстанской области располагается Западно-Алтайский государственный природный заповедник. На его огромной территории в 86 с лишним тысяч гектаров есть сразу четыре природные зоны: горные луга, тайга, тундра, а также их лиственная вариация, представленная небольшими лесами. В каждой зоне свой растительный мир. В тайге это сосновые и кедровые леса, а из лиственных деревьев тут растут березы, тополи, вишневые заросли. О богатстве животного мира и говорить излишне – здесь можно встретить медведей, маралов, лосей, косуль. Все это природное разнообразие пытаются сохранить и уберечь сотрудники заповедника. В этом материале Azattyq Rýhy расскажем об одной из работниц этого уникального места.
Наталья Премина всю свою жизнь посвятила матушке-природе. У нее в семье – династия из сотрудников лесной отрасли. Мама, она, а теперь и дочь пошла по ее стопам. Сразу после окончания школы героиня нашего материала отучилась в лесном техникуме. Некоторое время поработала в алматинском «Казлеспроекте», а в 2001 устроилась в заповедник, которому отдала уже 21 год. За эти годы она прошла путь от лаборанта до старшего научного сотрудника. Поэтому с уверенностью можно сказать, что Наталья Викторовна детально изучила каждый уголок этого места.
«Моей первой научно-исследовательской работой было обследование ареалов некоторых краснокнижных растений, таких как черемша, пион, лилия саранка. В этом году у меня заканчивается тема – это инвентаризация лесных генетических резерватов. На территории нашего заповедника находится резерват сосны сибирской и кедра. Кедр встречается только у нас и в Катоне, поэтому это очень ценное и интересное дерево, и к нему большой интерес. В этом году я закончу эту работу, напишу итоговый отчет и перейду к следующей теме по пиону уклоняющемуся, тоже краснокнижное растение», - рассказывает Наталья Премина.
Заповедник, напомним, удален от близлежащего города – находится в 48 километрах от Риддера. С одной стороны, это счастье – меньше вреда от человеческой руки, никто не приезжает копать пион или золотой корень. Но с другой стороны, все эти неприступные красоты приходится преодолевать сотрудникам заповедника, чтобы изучить и обследовать.
«Сейчас у нас есть лошади, сейчас легче. А раньше мы пешком ходили на далекие расстояния, на десять дней пешком. А ночевать где-то там под белками (заснеженные горные вершины), когда солнышко село и посреди лета холодища, то те спальники и карематы, что у нас есть, от холода уже не спасают. Так что уже надо фуфайку или куртку теплую брать и спать где-то в палатке. Нам бы спальники полегче и потеплее», - делится наша собеседница.
Сложности есть и с оснащением. Не хватает обычных инструментов, но это беда, пожалуй, всех заповедников.
«Чтобы вести любую научную тему, нужны специальные инструменты. Если я по лесным генетическим резерватам тему веду, то мне нужен высотомер, полнотомер, мерная вилка – такие таксационные инструменты лесоустроительные. Если у меня была тема по краснокнижным растениям, там свое. С одной стороны вроде они и не великие. Например, чтобы урожайность замерить, нужны точные весы. Все это надо где-то взять. Приходится изворачиваться, где-то что-то добывать, просить. Вот по лесоустроительному в лесоопытной станции брали инструменты. Миниметеостанцию надо бы обязательно, и снаряжение получше.
Комитет лесного хозяйства закупил бы и выдал централизованно всем, потому что это действительно проблема – найти это специальное оборудование», - рассказывает старший научный сотрудник заповедника.
С обеспечением в заповеднике дела обстоят плохо. Как бюджетной организации для них закупают все самое дешевое.
«Бюджет если выделяет, то у нас еще есть госзакупки. Если мы озвучили, что нужен этот спальник, то по госзакупкам покупают самый дешевый из того, что есть. С фотоаппаратом, допустим, мы должны озвучить параметры, а марку нет. С одинаковыми параметрами, допустим, Sony и Canon по-разному себя ведут. Ну а покупают то, что покупают. Поэтому так получается», - продолжила наша собеседница.
Несмотря на эти сложности, работа нашей героине только в удовольствие. Немало было у Натальи Преминой интересных, а порой даже опасных случаев во время полевых выходов.
«Мне очень нравятся встречи с животными, когда можно увидеть вживую медведя, косулю, например. Был случай, когда я ехала на лошади на перевал. Конь заартачился, зафыркал. Думаю, надоело в гору ему ехать. Подстегнула немножко, поехали. И только на пригорочек выехали, а в 15 метрах медведь стоит и муравейник раскапывает. Конь развернулся и обратно побежал, а мне его удерживать ни к чему было, потому что весна, медведь голодный, кто знает, что у него на уме. Мы удрали», - рассказывает Наталья.
Это была не последняя встреча с косолапым. Как-то вчетвером они вышли на исследования. Причем пешком. Рядом – дочь, на тот момент практикантка.
«Нам нужно было пройти перевальчик небольшой. Мы идем и слышим, что ветки трещат. Присмотрелись – это медведь сидит на кедре. А шишки ведь на краешках ветки висят, и чтобы шишку достать, медведь отламывает ветки. Иногда ждут, когда шишки падают, а иногда не ждут и просто ломают ветки, которые смогут сломать. Мы крикнули, он свалился с этого дерева и убежал. Дело было к осени и в это время медведи сытые. Да и нас четверо было. А вообще встреча с животными всегда интересна. Животные обычно стараются уйти от человека. Если мы где-то нос к носу встретились, то это либо мы из-за горы вышли и ветер в нашу сторону дует, поэтому они за горой по запаху нас не учуяли. Обычно животные стараются уйти», - пояснила она.
Чтобы работать в таких местах, недостаточно просто любить природу. Нужно служить во имя нее, зачастую забывая о себе. Ведь инспекторы постоянно патрулируют территорию или живут на кордонах круглый год, порой занимаются тяжелыми хозработами, научные работники наматывают километры при проведении исследований. А в данном случае научные сотрудники совмещают множество функций, в том числе и инспекторов.