Свое мнение в интервью высказал доктор политических наук из Узбекистана Санжар Саидов
Год назад в Казахстане состоялись внеочередные выборы в мажилис парламента и маслихаты, которые стали завершающим этапом в перезагрузке политической системы государства. Как изменился политический климат в Казахстане спустя год после парламентских выборов? С какими вызовами сталкивается политическая система страны? Azattyq Rýhy попросил поделиться мнением зарубежного эксперта – доктора политических наук из Узбекистана Санжара Саидова.
– Выборы в 2023 году проходили по новой мажоритарно-пропорциональной системе. Что дали эти выборы стране?
– Открытые и прозрачные выборы важны для демократического развития каждой страны. Выборы могут включать в себя формирование государственных органов и обеспечить легитимность власти. В 2023 году в Казахстане проходили выборы в парламент и местные органы государственной власти. Эти выборы могут рассматриваться как часть политических реформ, выдвинутой на фоне так называемых январских событий в Казахстане в 2022 году.
19 марта 2023 года были выборы в мажилис. Одновременно с ними прошли выборы в маслихаты. Новые конституционные поправки предоставляли избирателям более широкий выбор партий и кандидатов в представительные органы власти. Этому способствовало упрощение условий регистрации партий – необходимый минимум их членов был сокращен с 20 тысяч человек до 5 тысяч, а порог для прохождения партии в мажилис снизился с 7% до 5% полученных голосов. Кроме того, в бюллетенях появилась графа «против всех».
С одной стороны, «смешанная система» выборов (мажоритарно-пропорциональной система) положительно повлияла на организационно-функциональную деятельность политических партий, а с другой стороны, электоральную активность отдельных кандидатов.
– Одной из задач президента Касым-Жомарта Токаева было формирование конкурентного политического поля. Как изменился политический климат в стране?
– Такие политические изменения, которые проводятся по инициативе Касым-Жомарт Токаева, были в первую очередь связаны с формированием новой политической элиты. Это связано с тем, что предыдущие парламентские и другие типы государственных систем были сформированы первым президентом Нурсултаном Назарбаевым и состояли из кадров, «лояльных» первому президенту.
Выборы в Парламент и последующая кадровая (административная) реформа завершили тот этап «политического обновления», о котором ранее говорил Президент Токаев. Они стали одним из важных шагов в укреплении создаваемой им «новой власти». Официально следующие выборы в Мажилис должны состояться через пять лет, и к этому времени станет понятно, насколько эффективным, с точки зрения действующей власти, было «обновление» политической системы страны.
В этом месте уместно было бы использовать понятие «стресс-тест», используемое в политологии. На практике это понятие означает, как ведут себя органы власти и управления в определенной сложной политической ситуации и умение выйти из этой конфликтной ситуации. Я имею в виду, что только время покажет, как новообразованная политическая элита в Казахстане сможет отреагировать или нет на эти стресс-тесты.
– С какими вызовами и рисками столкнулась политическая система Казахстана за последний год?
– В последние годы центральноазиатские государства, в том числе Казахстан, сталкиваются с рядом вызовов и рисков. Они могут быть условно разделены на внутренние и внешние вызовы. Хотя экономика страны восстанавливается после пандемии, социально-экономическая ситуация не очень удовлетворительна. Производство, трудовые ресурсы и материальные блага в стране распределены неравномерно по регионам. В частности, население, проживающее в сельской местности, сталкивается с трудностями в области коммунального сектора, логистики и инфраструктуры.
Внешние вызовы напрямую связаны с увеличением агрессивного настроения у северного соседа Казахстана на фоне войны в Украине.
– Как реализовывается 30-процентная квота для молодежи, женщин и людей с инвалидностью в мажилисе?
– В избирательной системе Республики Казахстан предусмотрена отдельная 30-процентная квота для женщин, молодежи и людей с ограниченными возможностями. Аналогичная система существует и в Узбекистане (по меньшей мере 40 процентов кандидатов, выдвигаемых политическими партиями на выборах в парламент, должны быть от женщин). Разумеется, каждый специалист может воспринимать и интерпретировать эти аспекты по-своему.
Но мое личное мнение таково, что я против любой традиции квотирования в избирательной системе. Потому что выборы – это, прежде всего, битва идей, идеологий и политических программ. У кого есть новая идея и инициатива, того избиратели поддержат. В процессе выборов важны не такие факторы, как пол, возраст, социальное происхождение кандидата, а его интеллектуальная и профессиональная компетентность. Если задуматься глубже, любое учреждение квот противоречит демократическим принципам.
– Как внутриполитическая модернизация государства отражается на позиционировании Казахстана на внешнеполитическом треке, в частности в пространстве Центральной Азии и СНГ?
– Мне хотелось бы ответить на этот вопрос с другой стороны, то есть как ученый, являющийся сторонником Центральноазиатской интеграции. Политическая интеграция стран Центральной Азии в прямом смысле слова пока остается мечтой. Но для этого есть все предпосылки.
Во-первых, модификации последних лет во внешней политике Узбекистана и Казахстана создали в регионе атмосферу доверия, основанную на добрососедстве, взаимном сотрудничестве и стратегическом партнёрстве. С ускорением системы двусторонних и многосторонних связей последовательно усиливается и стремление стран Центральной Азии к интеграции. А для истинного единства, наряду с различными политическими и экономическими факторами, в современных условиях основой послужат, вне всякого сомнения, также общность культуры, языка и религии, общие ценности и дружба народов.
Во-вторых, сотрудничество глав государств Центральной Азии в формате «консультационных встреч», появившееся по непосредственной инициативе Узбекистана, дало региональной интеграции новые силы и импульс. При этом консультативные встречи не могут навсегда остаться в рамках «консультационных», в ближайшем будущем потребуется создать конкретные, строго обозначенные и институциональные основы региональной интеграции. В данном процессе эффективность и успешность интеграции будет, прежде всего, зависеть от ведущих государств региона – Казахстана и Узбекистана.
В-третьих, в формировании и реализации интеграционных проектов в Центральной Азии важную роль должно сыграть гражданское общество. На сегодняшний день процессы развития гражданского общества в странах региона опираются на государство как на главного реформатора и имеют патерналистский характер. Целесообразно разработать и внедрить краткосрочные и долгосрочные стратегии в области политических реформ, направленные на укрепление демократии, развитие гражданского общества и обеспечение приоритетности права.
В-четвертых, успех перемен во внутренней и внешней политике стран Центральной Азии (в частности Казахстана) во многом зависит от потенциала кадров. Требуется сформировать новое поколение руководящих кадров для государственного и общественного управления, которые будут мыслить по-новому, обладать широким кругозором, а также современными знаниями и навыками.
В-пятых, целесообразным будет разработать «дорожную карту» в сфере выработки и применения на практике общей стратегии, направленной на ускорение регионального сотрудничества и интеграции, принятых на базе мнения широкой общественности. В условиях сложных геополитических процессов в мире и глобального кризиса требуется повысить не только национальный престиж, но и авторитет всего нашего региона в результате ведения государствами Центральной Азии открытой и прагматичной внешней политики, и активных действий на международной арене. И здесь на международном уровне необходимо обеспечить не индивидуальную, а коллективную форму участия стран Центральной Азии.