Выживет ли казахстанский кинопрокат без России?

Одна из крупных киносетей в Казахстане недавно заявила об остановке работы. Прокатчикам попросту нечего показывать с 1 апреля. Речь идет именно о зарубежных лентах. Дело в том, что все голливудские фильмы к нам поступают из России уже в готовом виде с профессиональной озвучкой. Мы просто покупаем их у соседей, не связываясь с иностранными киностудиями. Сможем ли мы сами закупать кино у Голливуда? Если нет, то сможет ли выжить кинопрокат на одних лишь казахстанских фильмах? И потянет ли Казахстан самостоятельный дубляж? Об этом корреспондент Azattyq Rýhy поговорил с киноведом, президентом Ассоциации кинокритиков Гульнарой Абикеевой.  

– Гульнара Ойратовна, какое будущее ждет кинопрокат в Казахстане? Нам можно попрощаться с голливудскими фильмами

– Давайте смотреть на ситуацию шире. Американское кино составляет 90-95% контента кинотеатров и то, что Kinopark отреагировал и сказал, что с апреля не выходим, это, скорее, реакция на ситуацию, которая последние два года была в кино. Потому что пандемия показала, что такой достаточно успешный бизнес как кинопрокат может сойти в ноль или даже быть убыточным из-за аренды и прочего. А Kinopark – это самая крупная сеть кинотеатров. И это реакция не только на объявление, что американцы уходят с российского кинорынка, что, безусловно, каким-то боком тоже по нам ударит, потому что мы получаем кино из России.

С другой стороны я предлагаю смотреть на эту ситуацию шире. Тридцать лет независимости, а мы получаем кино из России. Ну не был у нас создан класс дистрибьюторов.

У нас не развился навык ездить на кинорынки в Канны, в Берлин, в Венецию, на американский кинорынок и напрямую закупать картины.

Я частенько бываю на кинофестивалях, на кинорынках и вижу, что есть российские дистрибьюторы, украинские, прибалтийские.

Для нас это крах не политический, а прежде всего менеджерский. Например, грузинский национальный центр – это небольшая организация, которая занимается тем, что она устанавливает связь между частными и государственными студиями. Она делает свой стенд или павильон на крупных фестивалях, продает грузинское кино, продвигает на фестивале. Это центр, который работает в Грузии независимо от формы собственности – частной или государственной и продвигает кино.

Сейчас я уже обозначила две проблемы. Первая проблема – у нас не развит класс дистрибьюторов и у нас не работает центр, который бы занимался продвижением киноиндустрии. И как итог ситуации, что мы сейчас имеем – это то, что мы все покупали через Россию.

Когда мы говорим все, это ведь не только американское кино. Это и французское, европейское, азиатское. Почему?

Потому что было удобно – россияне поехали, затратили, привезли к себе, перевели на русский язык, озвучили, и мы уже покупали готовую продукцию.

Вот то, что сейчас происходит с кинопрокатом, это не только вопрос кинотеатров. Это вопрос неразвитости системы взаимоотношения с миром, с фестивалями, с прокатом, кинорынками и так далее. 

Поэтому, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. На это можно смотреть и так, что «о, все, прокат разрушен». Нет, мне кажется это просто стимул и момент, когда надо развивать эту часть киноотрасли, которая у нас слабо развита. Да, закрывается одна киносеть, но остаются другие. Их не много. Это все повод для того, чтобы развивать собственные инфраструктуры и прокат казахстанского и другого кино.

У нас под боком пример Узбекистана, где 90% проката – это узбекские картины. У них производство на сегодняшний день достигает порядка ста художественных игровых картин в год. И на Западе, когда пишут про узбекское кино, про них говорят, что это узбекский Болливуд. То есть они пошли по схеме работы Индии. То есть Индия живет своим кинопроизводством. Огромное население Индии смотрит свои фильмы и самодостаточно. По этой же схеме работает узбекское кино и это очень хороший пример того, что на сегодняшний день в Казахстане есть потенциал. Сейчас нужно посмотреть, что можно сделать с прокатом кино.

Понятно, что можно проводить мировые аналогии. Когда Иран в 80-е годы оказался в изоляции, это все привело к подъему и взлету иранского кино. У них началось кинопроизводство, они начали выпускать больше своих картин и зритель пошел смотреть иранское кино. Пример Узбекистана говорит о том, что, возможно, доступ к американскому кино будет уменьшен. Он стопроцентно не будет закрыт, он будет уменьшен. Это хороший повод для того, чтобы развивать собственную не только дистрибуцию, но и развивать прокат собственных картин. Просматривать не только то, что сегодня произведено, но и то, что было произведено раньше.

Ну, и, соответственно, около нас очень интересные рынки кыргызского кино, узбекского кино, российского кино и Азия. У нас тоже не установлены контакты с Азией. Мы не знакомы ни с китайским, ни с корейским кино.

Понятно, что это требует некой консолидации кинематографистов класса прокатчиков. В данном случае мы увидели, что Kinopark говорит «Мы уходим». Это очень странно, потому что на самом деле была другая тенденция у них, которая соответствует мировым стандартам – создавать свое кино. Они же сняли «Маша и Дударай», «Моя большая казахская семья», третья картина у них была. То есть они в этом году вывели на рынок три свои картины для того, чтобы заработать. Возможно, это было не так успешно, как они ожидали. Но это вопрос в контенте. И если рассматривать вопрос глобально, то у них была тенденция сильно встроиться в кинопроизводство и зарабатывать на казахстанском кино.

Третья позиция – развитие своего кинопроката, казахстанского кино. И надо обратить взгляд на кинематограф соседей, потому что интересные фильмы снимаются в Кыргызстане и их можно переводить на казахский и русский языки. И в Узбекистане, России, Татарстане. С этим со всем можно работать. И зритель, возможно, не так быстро пойдет на другое кино, но тем не менее, это все абсолютно конкурентоспособно. Мы просто коммерчески воспитаны на Америке. Если точно так же заниматься собственным продуктом и кинематографом наших соседей, это не менее интересно и не менее плодотворно было бы для зрителей.

– А если вернуться к американским фильмам, почему нельзя получать их в обход России? У нас нет организации, которая бы закупала их или есть еще какие-то причины?

– Как закупаются картины в мире. Они продаются на кинорынках. Некоторые напрямую поставляют. У нас не выстроена система покупок фильмов напрямую.

– Может потому, что мы не можем озвучивать зарубежные ленты?

– Можем. У нас есть прекрасный опыт. У нас есть несколько студий, которые делают дубляж и титрование на казахский и на русский языки. У нас просто не было таких мощностей. Ведь смотрите, в месяц не 1-2, но в год около 300 картин должно быть, на которые надо сделать дубляж. Конечно, таких мощностей у нас не было. Но лиха беда начало. Это же все проводилось. Проводились и качество звучания.

Есть несколько вариантов. Есть дубляж, то есть когда это прямо озвучивается. Например, знаменитые американские мультики озвучивают знаменитые российские актеры. То же самое можно сделать и с казахстанскими актерами. У «Казахфильм»а был и есть великолепный цех дубляжа. Есть другие частные студии, которые это могут делать. Ну не обязательно все картины дублировать отдельными голосами. Есть более упрощенные варианты, когда идет два голоса – мужской и женский. Еще более упрощенный, когда субтитрами читается. То есть несколько вариантов и все это возможно.

Это должна быть ассоциация прокатчиков или дистрибьюторов, чтобы решать эту проблему. У нас нет такой. У нас все было построено на покупке у России уже готового. А нужно самим. Нужна какая-то организация. Но это не госструктура должна быть. Это должна быть ассоциация прокатчиков, которые занимаются прокатом картин.

– А может все упирается в то, что дубляж – это очень дорогая процедура?

– Но есть же и дорогая процедура дубляжа, и более дешевые варианты, субтитрование, например. Это же всегда зависит от картины. Если картина суперблокбастер и его надо хорошо представить, то тогда это можно по дорогой системе сделать дубляж. А если картина более проходная, то можно сделать более в дешевом варианте. Это все решаемо.

– Но пойдут ли люди смотреть фильм с субтитрами? Казахстанские зрители вряд ли такое оценят…

– Пойдут. Это уже более технические вопросы. Давайте о них не будем говорить.

– Не могу не задать следующий вопрос. Насколько активно люди посещают казахстанские фильмы? Не умрут ли кинотеатры, если в прокате будут только отечественные ленты?

– Это же бизнес. Даже если Kinopark сейчас перестанет существовать, все остальные тоже сложат лапки и скажут, что все, мы ничего не делаем. Это заставит прокатчиков, продюсеров и производителей кино как-то объединяться, развивать, думать. И государство это заставит думать, как сохранить одну из главных сфер креативной индустрии. И я не думаю, что она сложит лапки и пойдет ко дну. Нет, она будет развиваться.  

– Благодарю Вас за беседу.

Жан МУРЗА