Действительно пришла пора разобраться в этом вопросе с правовой точки зрения
Сегодня заканчивается вторая сессия IX созыва парламента Республики Казахстан. Но открытие нового политического сезона в сентябре уже сейчас несёт в себе новые законодательные сюрпризы, которые вызовут неоднозначную реакцию в обществе. Среди них, рассмотрение законопроекта о запрете ношения религиозной одежды в общественных местах, о котором недавно заявил мажилисмен Ермурат Бапи. Поэтому, думается, нужно заранее внести некие пояснения, которые будут полезны и властям, и законодателям, и гражданскому обществу в целом. То есть, уже сейчас нужно понять основу предполагаемых изменений в законодательстве, разобраться, действительно ли возможные ограничения будут ущемлять права казахстанцев. Об этом читайте в материале Azattyq Rýhy.
Понять разницу
Для начала надо внести некоторую разницу между никабом, паранджой и чадрой. Для большинства из нас это тождественные понятия, которые часто сводят к общему понятию «хиджаб». Это верно только отчасти. Но коли речь заходит о законодательном ограничении, то нужно хорошо разбираться не только депутатам и чиновникам, но и всем нам – гражданам Казахстана. В том числе, правозащитникам, которые, как выясняется, тоже не всегда видят различия.
Итак, давайте разберемся. Начнём с никаба. Дословно с арабского переводится как «покрывало», и является мусульманским женским головным убором. Именно мусульманским и именно головным. То есть, это покрывало, которое закрывает волосы, лицо, шею и имеет узкую прорезь для глаз. Как правило, изготавливается из ткани чёрного цвета. Это именно то, что мы в последнее время всё чаще видим на улицах наших больших и не очень городов.
Паранджа в наше время и в нашей стране встречается реже. На Западе и в Азии её ещё называют «бурка». Речь идёт о женской верхней одежде и, опять-таки, конкретно религиозной (мусульманской) – в виде халата с длинными ложными рукавами, с полностью покрытой головой и с сеткой на уровне лица. Облачившихся в неё женщин можно встретить в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, а также в фильме «Белое солнце пустыни»
Чадор (или чадра) имеет уже персидские корни и переводится как «палатка». Это лёгкое женское покрывало белого, синего или чёрного цвета. Надевается при выходе из дома и закрывает фигуру женщины с головы до ног, лицо остаётся открытым. По идее, это в большей степени национальная, а не религиозная одежда, которая до определённого времени была распространена в Афганистане и Иране, пока там не стали заставлять женщин надевать никабы.
А вот хиджаб с арабского означает «преграда» или «завеса», но при этом означает практически любую одежду, покрывающую тело и лицо. Другими словами, как мы отмечали выше, никаб, паранджа и чадра – это виды хиджаба. В общем, да, это часть женского гардероба, но с уточнением – женского религиозного гардероба. В принципе накинутый наспех на голову платок и переброшенный через плечо – тоже хиджаб. Однако в том же Иране такая интерпретация (и практика выхода на улицу) является вызовом нынешним властям. Поэтому, принимая соответствующий закон, нужно чётко разграничивать понятия, хотя, согласимся с тем, что в обществе можно и немного обобщать – чисто для понимания ситуации.
Инициатива снизу
Безусловно, пока нельзя говорить о том, что те или иные ограничения и прямые запреты будут приняты – тем более, мы не ознакомлены даже с тезисами законопроекта. На сегодняшний день можно отталкиваться только от комментария депутата мажилиса Ермурата Бапи, который Zakon.kz две недели назад. В частности, он заявил о необходимости рассмотрения законопроекта, которым будут регулироваться вопросы религии, деструктивных и нетрадиционных религиозных течений.
«После того, как его примут, в стране будут решены многие вопросы. В том числе то, о чем говорят: когда в школу ходят в религиозной одежде... Я являюсь одним из инициаторов этого законопроекта, я знаю, какие нормы в него будут заложены, но заранее не могу говорить, так как нормы документа будут обсуждаться на заседании рабочей группы», – уточнил мажилисмен.
Он также высказался о необходимости введения нормы, запрещающей носить паранджу в общественных местах, заметив, при этом: «Я являюсь членом этой рабочей группы, в крайнем случае, я буду инициировать такую норму».
Отметим, что даже эта короткая новость получила большую поддержку в обществе. Некоторые «независимые журналисты» проводили опросы, в душе надеясь, что получат критику инициативы Бапи, но подавляющее большинство высказалось «за». Тут необходимо подчеркнуть, что подписчиков этих наших коллег нельзя назвать теми, кто мыслит только методичками или могут пойти на поводу у лжепроавозащитников. Более того, образ самого Ермурата Сейтказыулы в обществе достаточно сформирован, а его готовность инициировать данные нормы, говорит о потребности в них именно в гражданском общества. То есть, вряд ли это «спущенное сверху задание», как некоторые стали утверждать.
Кстати, в обществе, а в особенности, через социальные сети, уже давно говорилось о потенциальных рисках, которые могут нести в себе радикальные религиозные одеяния. Как минимум, отмечалась тревога и опасения, когда на улицах наших городов появлялись «чёрные люди», а наиболее продвинутые наши сограждане высказывались о необходимости именно законодательных ограничений. Поэтому мы уверены, что слова президента Токаева, высказанные на III Национальном курултае в Атырау, это не только личное мнение Касым-Жомарта Кемелевича, как главы государства, но и реакция на общественное мнение.
«Дело в том, что в последние годы в нашей стране стало много закутанных в черные одеяния людей. Все об этом знают. И это не чужие люди, а наши сограждане. Облачение во все черное противоречит мировосприятию нашего народа, является бездумным копированием инородных норм, обусловленным религиозным фанатизмом. Мы не должны отрываться от своих духовных корней и размывать свою национальную идентичность», – сказал тогда Токаев.
Закон суров, но…
Безусловно, одним из главных методов противостояния «чёрным одеждам» – это общественное порицание и мощный пласт национальных ценностей. Однако, коли мы строим правовое государство, нужно опираться и на законы, но пока в нашей базе нет таких норм, которые бы ограничивали ношение религиозной одежды в общественных местах.
Подчеркнём, что в нашем случае речь не идёт о полном запрете ношения хиджабов (здесь и далее имеется в виду обобщающее понятие), как, впрочем, и раньше не шло – такие инициативы поднимались ещё раньше, лет 13-14 назад. В этом плане обратим внимание на международный опыт. Почему-то многие отталкиваются от недавнего запрета на религиозную (именно мусульманскую) одежду в Таджикистане. Конечно, учитывая политико-социальный имидж Душанбе, это не очень хороший пример, поэтому мы обратим взоры на «цивилизованный мир», а точнее – на Европу.
Так, ограничения на ношение в общественных местах мусульманской одежды, полностью скрывающей лицо, были приняты во Франции ещё в 2010 году. В других странах ЕС они в том или ином виде стали появляться через 5-7 лет. Весной 2017-го парламент Германии принял закон, запрещающий женщинам на государственной службе носить головной убор, закрывающий лицо, как, например, никаб и паранджа. Через год в Дании вступил в силу запрет закрывать лицо в публичных местах. Потом по этому пути пошли и другие страны Евросоюза.
Самым свежим примером служит Швейцария, где в прошлом году приняли закон о запрете носить одежду, закрывающую лицо. Интересно, что инициировали эту норму ещё в 2020 году, а потом вынесли на всенародный референдум, на котором 51% населения страны поддержали запрет на ношение такого рода одежды. Там были разного рода исключения, но в целом, думается, неплохой опыт. Скорее всего, до референдума дело не дойдёт, но нужно помнить, с апреля этого года в нашей стране заработал институт петиций.
Что касается законодательной инициативы депутатов, то, думается, что это будет законопроект по внесению поправок в ряд нормативно-правовых актов Казахстана, а именно – в законы «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», «Об образовании», КоАП и так далее. Тут, в первую очередь, дело касается официальных религиозных объединений, среди которых вряд ли будет какое-то противодействие. Напротив, в том же ДУМКе общество и депутаты могут получить поддержку, так как официальный муфтият тоже не раз высказывался против «чёрных одежд», противоречащих нашим корням и традиционному Исламу. Тут важно отметить, что большинство любителей никабов не относят себя к традиционным мусульманам, а наоборот – считают их чуть ли не врагами. Речь, как вы поняли, идёт о салафитах и ваххабитах (они тоже между собой различаются), которые противостоят и «традиционщикам», и официальным властям, и правоохранительным органам, и обществу в целом, включая тех самых правозащитников, которые по разным причинам встают на их сторону.
В любом случае, работы законодателям предстоит много. И мы надеемся, что параллельно будет проходить объективное обсуждение в обществе, а не только в рабочих комитетах парламента. И это касается не только прямых, но и косвенных дел, связанных с возможными ограничениями. Между прочим, насколько нам известно, в Казахстане понятие «общественное место» тоже достаточно размытое, что даёт вольную трактовку как для потенциальных правонарушителей, так и для правоохранителей. Это, конечно, другая тема для разговора, но и здесь, думается, нужно об этом не забывать.
Школа и «платки»
Уже много лет продолжаются споры вокруг запрета на ношение религиозной одежды в общеобразовательных учебных заведениях. Они то затихают, то вновь разгораются с новой силой. Причем, оппоненты нередко переходят на личности и проявляют взаимную агрессию, обвиняя друг друга в разжигании религиозной вражды. Подчеркнем – тут агрессия взаимна и нельзя выделить какую-либо сторону в этом противостоянии. При этом, те же салафиты особо не выступают в споры, предпочитая наблюдать со стороны. Хотя не исключено, что некоторые их «делегаты» временами подогревают обстановку.
Это тоже в основном эмоции. При этом, объективно говоря, у сторонников запрета ношения хиджабов в школах страны мало правовых аргументов. Те же, кто выступает против (причём, среди них даже есть те, кого и мусульманами трудно назвать, не говоря о причастности к деструктивным течениям), главным оружием берут право ребёнка на получение бесплатного общего образования. Принято считать, что сам «запрет на платки» опирается лишь на Приказ № 26 министра образования и науки от 14 января 2016 года, в котором, кроме прочего, говорится, что «Включение элементов одежды религиозной принадлежности различных конфессий в школьную форму не допускается». Кроме этого, некоторые учебные заведения руководствуются внутришкольными установками, среди которых и определение общей формы для учащихся.
Положа руку на сердце, следует признать, что это действительно противоречит Конституции, в которой чётко прописано, что её нормы могут ограничиваться законами, а не приказами, не говоря уже о правилах, принятых в отдельных школах. Именно поэтому пришло время изменить ситуацию на законодательном уровне. Однако следует отметить, что в той же Конституции, в законе «О религиях», а также в ратифицированных Казахстаном международных пактах говорится, что необходимо обеспечение равенства всех религий, да и принципы светскости не допускают преимущество какой-либо религии.
Впрочем, можно продолжать поддерживать и критиковать пресловутый Приказ № 26, но это не приведёт к консенсусу в обществе, тем более, некоторые течения заинтересованы в дискредитации власти и её инициатив в плане соблюдения прав верующих. Хотя тут можно напомнить о существовании статьи 41 Закона РК «Об образовании», в котором, если коротко, отмечается, что Устав организации образования кроме требований, предусмотренных гражданским законодательством Республики Казахстан, должен включать требования, исключающие ношение религиозной одежды (хиджаба, платка, и тому подобное). Кстати, это относится и к частным школам. Исключение, наверное, это медресе и другие религиозные заведения.
Как бы то ни было, действительно пришла пора разобраться в этом вопросе с правовой точки зрения. Тогда и не будут возникать противоречия и разделение на «своих» и «сужих». И здесь очень важно включение всего общества в дискуссию – чтобы потом никто не говорил, что «без него решили». Хотя, нетрудно предвидеть, что представители деструктивных течений будут воспринимать это как вражеские инициативы, но только так в данном случае мы можем этому противостоять.