Пять булок хлеба в одни руки: в стране дефицит муки?

На днях Алматы едва ли не вернулся в Советский Союз: власти заявили, что хлеб до конца ноября будут продавать не более пять булок в одни руки. Это, конечно, не продажа по талонам, но тоже ограничение. Власти объясняют это борьбой с перекупщиками, но люди не доверяют их словам, из-за чего возникают разные домыслы – а вдруг в стране заканчивается мука, поднимутся ли цены, введут ли талоны. Достаточно ли у нас запасов зерна, муки и ждать ли новых ценников, разбирался корреспондент Azattyq Rýhy.

Несмотря на то, что ограничение касается лишь «социального» хлеба комбината «Аксай нан», новость все равно шокировала алматинцев. Власти поспешили успокоить людей, мол, лимит пришлось ввести из-за перекупщиков, но люди все равно в это не верят.

Оказалось, что повода переживать действительно нет, по крайней мере, о дефиците муки. Но других проблем в зерновой отрасли предостаточно.

«Дефицита зерна и муки на рынке нет. Обеспеченность внутреннего рынка мукой, если не считать экспортный рынок, где-то около 220%. Поэтому мы никогда не останемся без муки и хлеба.

А ситуация с ограничением объясняется тем, что крупным производителям хлеба, коим является непосредственно «Аксай нан», власти рекомендуют отпускать хлеб по минимальной цене. Они цены опускают и, соответственно, перекупщики этим пользуются. Все логично. Их хлеб дешевле, чем хлеб других производителей на рынке», – уверяет президент Союза зернопереработчиков Евгений Ган.

Если взглянуть на официальную статистику, то цифры обнадеживают. По данным союза, в прошлом году наши аграрии собрали около 20 миллионов тонн зерновых, в том числе пшеницы – 14,7 миллионов тонн. Причем урожай был хорош – зерно высшего качества, 4 класса, кормовых практически нет, все продовольственного вида. А внутренняя же потребность страны в 4 раза меньше – чтобы накормить всех казахстанцев, достаточно от 2 до 4 миллионов тонн зерна.

Часть собранных семян отправили на мукомольни, где произвели 3,3 млн тонн муки. Из них всего лишь 1,6 млн тонн отправили на экспорт. Производство муки становится убыточным, жалуются наши предприниматели. Причина одна – ее слишком сложно экспортировать.

В основном мы отправляем продукцию в Афганистан, Таджикистан и Узбекистан. Если в 2012 году мы поставляли последним больше 1 миллиона тонн муки, то в 2020 – всего лишь 650 тысяч. Аналогичная ситуация с Таджикистаном – понижение с 380 тысяч до 85 тысяч тонн.

«Мы теряем рынки. Причин на это много. В первую очередь в силу того, что по большому счету у нас нет четко выстроенной торговой политики по продуктам переработки.

Мы на одних и тех же рынках продаем и зерно, и муку. А когда вам предлагают купить на выбор зерно или муку, вы, конечно, выберете зерно, потому что в этом случае вы сможете построить в своей стране мельницу, перерабатывать зерно и получать готовый продукт. Это и происходит.

Мы с 2008 года совместили рынки продаж и продаем зерно и муку в странах средней Азии на условиях равного доступа. Соответственно, это не могло не стимулировать наших соседей в развитии собственных мельничных площадей», – рассказывает глава Союза зернопереработчиков Евгений Ган.

Узбекистан, к примеру, в прошлом году закупил у нас 2,5 млн тонн зерна и вдвое меньше муки. Из нашей пшеницы они делают муку и продают ее нашим же партнерам – Афганистану. К ним мы завозим продукцию через Узбекистан. Чтобы поскорее продать им свою муку из наших семян, узбеки задерживают наш товар у себя на границе. Таким образом покупатели стали главными конкурентами. Все бы ничего, но проблема еще и в том, что барьеры ставит казахстанским аграриям своя же страна.

«Железнодорожные ставки высокие. Неудовлетворенность наших участников бизнеса возникла не столько от тарифов, сколько от того, что эти ставки принимаются без учета мнения бизнеса просто путем официального уведомления.

Приведу пример: с 1 января повысились сразу три ставки по крытым вагонам и по вагонам-зерновозам. Казалось бы, нет ничего проще – уведомить за месяц вперед, как рекомендует антимонопольное Агентство, своих контрпартнеров о том, что будут повышаться тарифы или прийти обсудить. Ни то, ни другое не было сделано.

Нас просто поставили перед фактом. А у нас, сами понимаете, есть контракты, обязательства, а тут вдруг расходы на транспортировку выросли на 15%. Вполне обоснованно у бизнеса это вызывает здоровое недовольство», – говорит Ган.

Эксперты пытались выбить какие-либо льготы и послабления для наших производителей, но Минсельхоз никаких действий не предпринимает.

«Мы в рамках совещания обсуждали, что для поддержания производителей-мукомолов необходимо субсидировать железнодорожные тарифы. Со стороны Узбекистана, например, тариф повысили, а для своих собственников-производителей они, наоборот, снизили. В этой связи, когда мы через территорию Узбекистана отправляем пшеницу в Афганистан, пошлины слишком дорогие и наша цена в итоге получается неконкурентной с узбекскими ценами.

То есть, на экспорт что пшеницы, что муки – одна и та же цена за вагон. Ставка одна и та же по крытому вагону. Мы поднимали вопрос субсидирования мукомолов. Может по части НДС облегчение какое-то дать. Но все это в рамках разговора и осталось. Каких-то реальных движений нет», – пояснил председатель национальной Ассоциации экспортеров «KazGrain» Зейнолла Абдуманапов.

В случае, если экспортные поставки продолжат падать, внутри страны упадут цены и спрос на пшеницу, что грозит банкротством десяткам мукомольных комбинатов и массовой безработицей.

Ромина МАКАРИМОВА